Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

— А ты к какому из них принадлежишь, старый лис? — подал голос шеф.

Старик лукаво улыбнулся.

— О, мне и тут удивительно повезло. Моя помощь может понадобиться представителю любого клана, и, принадлежи я к какому-то из них, он станет настолько силен, что для остальных это станет проблемой. Конечно, такой расклад никому не нужен, поэтому князья кланов договорились, что я буду сам по себе. Еще в начале формирования сообществ, это правило пару раз пытались нарушить. Те князья теперь либо убиты, либо стали простыми рабочими, а их кланы расформированы — стоило представителям других банд услышать, что мое жилище объявлено территорией какого-то клана, как все остальные, проявив удивительное единодушие, объединялись против нарушивших негласную договоренность. С тех пор для похода ко мне даже выделили отдельный тоннель, пересекающий территорию всех кланов — по этому тоннелю можно беспрепятственно прийти ко мне. Но, боюсь, вам эта дорога не подходит — она нигде не пересекается с выходом на поверхность. — Удивительный старик виновато развел руками.

— Так ты что же, хочешь сказать, что нам придется прорываться с боем? — возмутился орк.

— Нет. Я надеюсь, что вам удастся пробраться к выходу тихо и незаметно. Но на вашем месте я бы на это не слишком рассчитывал. Хотя я могу рассказать вам о нескольких потайных ходах, о которых кроме меня никто не знает. То есть не знал до последнего времени, я не в курсе последних событий. Дело в том, что я уже давно не покидаю свою территорию, и ходы могли обнаружить. На вашем месте я бы все-таки был готов к худшему.

Неожиданно в углу зашевелился Ханыга, о котором мы с шефом, увлеченные разговором, совершенно забыли. Так что теперь все трое удивленно уставились на гоблина. Он явно смутился от такого пристального внимания, но, собравшись с силами, все же пробормотал:

— А пчему нас не пропустят? Мы же хотим, чтобы над ними престали издеваться?

Шеф расхохотался, да и мы со стариком заулыбались от такой наивности.

— А потому, зеленый, что большинству-то, может, мы и поможем, а вот некоторым станет гораздо хуже, — он повернулся к старику — ладно, давай рассказывай об этих твоих потайных ходах.

Старик замялся.

— Видите ли, мне очень неудобно, но я не стану вам рассказывать об этих ходах. То есть, просто так не стану.

— Что же ты хочешь, почтенный? — поспешил спросить я, пока шеф в очередной раз не разорался.

— О, для вас это не составит труда. Я не хочу возвращаться в крепость. Просто пообещайте мне, что когда разберетесь с основными проблемами, вы не вспомните про меня. Я уже вполне обустроился здесь, и мне не хотелось бы снова возвращаться в казарму. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что мне не суждено издать свои труды. Рискну предположить, что в научном мире они были бы замечены…

Шеф задумчиво посмотрел в потолок, потом глянул на меня. Я-то сразу был за то, чтобы оставить несчастного старика в покое, о чем и постарался сообщить своим красноречивым взглядом. Шеф, поколебавшись, тоже кивнул утвердительно.

Глава 4

До выхода из подземелий добраться было непросто, прежде всего, потому, что ходов под землей было множество, и тот, кто их строил, похоже, не слишком заботился об удобстве будущих поколений исследователей. Так что помощь отшельника оказалась очень кстати. Во-первых, он начертил нам неплохую карту подземелий, а во-вторых, прочертил маршрут, показавшийся ему самым безопасным. Несколько раз этот маршрут действительно совпадал с потайными переходами и пещерами, и хитрый старик подробно описал, как их найти, и открыть. Сейчас мы как раз приближались к одному из таких переходов. Это должна была быть не рукотворная шахта, а какая-то естественная полость в земле. Ученый попытался было объяснить, что море, которое было здесь раньше, не просто так исчезло, а каким-то образом оставило множество промоин в земле, но нам в тот момент это было не очень интересно, и мы не стали слушать слишком внимательно. Хотя все восхитились такими глубокими познаниями человека, и тем, что его интересы простираются не только в науке, которой он посвятил жизнь (я про черную магию), но и в других областях знания.

Двигались мы уже привычным порядком. Шеф впереди, за ним Ханыга, а я — замыкающим. Шеф был донельзя мрачен, и на все попытки с ним заговорить только глухо огрызался. Ему здесь очень неуютно — мучает клаустрофобия. Да если честно, после беседы со стариком-магом, нам с Ханыгой здешние места тоже совсем перестали нравиться. Никого из здешних жителей мы пока не встретили, так что идем в полной тишине, да и, не смотря на то, что мы разжились факелами, света это не слишком прибавило. Чувства обострены до предела, легкие шорохи воспринимаются как чьи-то шаги, тени от неровного света факелов будят воображение. Да и истории про пропавших стражников тоже не добавляют оптимизма.

Тем временем мы подошли к входу в первый из потайных ходов. Он действительно оказался хитро замаскирован. В неглубоком углублении в стене трудно было распознать проход, тем более, что таких углублений нам встречалось до этого множество. Тем не менее, стоило его хорошенько осветить, как становилась заметна узкая щель, за которой угадывался проход. И тут мы столкнулись с первой проблемой. Мы с гоблином в эту щель протиснулись легко, а вот гораздо более крупный шеф застрял чуть ли не намертво. Пришлось хорошенько повозиться, чтобы затащить громоздкого орка. Ханыга тащил шефа за руку, ну а мне досталась нога. Ну и сам шеф прилагал максимум усилий, что бы вылезти. Правда, на то, что бы паниковать, сил у него уходило гораздо больше. Но, в конце концов, мы справились, правда орк здорово расцарапал спину и грудь, и еще, почему-то лоб. Зато пока мы его пропихивали, шеф успел рассказать, что он имел интимную связь с самой щелью в особенно извращенной форме, а так же с ее родителями и потомками, и еще почему-то с тем стариком, который нам этот проход указал. Удержаться от смеха, слушая такие подробности личной жизни шефа, было трудно, хотя и не совсем честно по отношению к искренне испуганному начальнику… Мы и не пытались.

Правда, настроение наше вновь быстро испортилось. Как выяснилось, дальше проход не слишком-то и расширялся. Шефу пришлось идти боком, нелепо изогнувшись, и, конечно, ни о какой свободе маневра речи не шло. Что будет, если шеф где-то снова застрянет, не хотелось даже думать — пришлось бы возвращаться назад, и идти всем известным путем. Такая перспектива нас не вдохновляла. Тем не менее, мы хоть и медленно, но продвигались. Шеф вообще не замолкал, он то тихо, но очень проникновенно матерился, то просто сдавленно рычал, дрожащим голосом. Я даже начал опасаться за его душевное здоровье — такого испуганного орка я не видел никогда в жизни, а я их видел немало.